Участь ломбардиста

Участь ломбардиста

     Ломбардам на постсоветском пространстве всего чуть менее 25 лет, а уже, считайте, выросло целое поколение людей, для которых это слово не является чем-то инородным. Раньше считалось, что все знаменательные события происходят с интервалом примерно в 20-30 лет.

Нас учили так: Конец эпохи Екатерины, Восстание Декабристов, Отмена крепостного права, Промышленный бум, Первая Мировая (Октябрьская Революция), Вторая Мировая ну и далее по списку в обе стороны. Можно ли считать новую эпоху ломбардов знаменательным событием?

В Европе, Америке, Австралии некоторые ломбардные дома существуют более 200 лет, дело переходит от отца к сыну. И тут встает вопрос, а хотите ли вы, чтобы ваш ребенок пошел по вашим стопам и то же стал владельцем/работником ломбардного бизнеса?

Социологическая группа для опроса мала, но она есть. И вот главный ответ в этой группе «Затрудняюсь ответить». Заметьте, если ребенок хорошего врача станет плохим врачом, то ему постоянного будут об этом напоминать. Если ребенок артиста станет плохим артистом, то ему будут об этом напоминать в квадрате. А вот риск для ребенка ломбардиста минимален.

Вопрос, насколько данная профессия и данный вид бизнеса будут востребованы? Я думаю, что в том или ином виде он теперь просуществует очень долго. Если наступает кризис, то в первую очередь страдают продавцы бесполезной роскоши и буржуинства: парикмахер для собак, настройщик фортепиано, фитнесс-тренер и т.п. Зато профессия стоматолога – она вечна, война/не война, а зубы все-равно болят. А профессия ломбардист «лежит» где-то посередине.

И самый главный вопрос, хочу ли этого я сам? Мне ближе профессия антиквара. Тут и гигантский объем знаний, и интересная (даже интимная порой) работа, вот только поток денег в отличие от ломбарда неравномерный. Вот как человек становится антикваром, я не знаю, зато знаю как становится нумизматом… от которого до антиквара один шаг.

Истории трех моих знакомых:

  1. «Мой дед работал инкассатором в банке в советское время, имел возможность доставать юбилейные и памятные монеты, так создался почин для моей коллекции».
  2. «Меня на все лето отправляли к бабушке и дедушке в Казань, очень часто после сильного ветра на берегу озера я находил старинные серебряные монеты, жаль золотые именно мне не попались ни разу, так и зародилось увлечение».
  3. «Мой дед перед войной был сослан в Казахстан. Сюда же в 1941 году была эвакуирована часть музейных ценностей. Мой отец с пацанами тайком лазил в вагоны, чтобы хоть немного поживиться продуктами, но чаще приносил домой статуэтки и монеты. Монеты мы продали, а три статуэтки (одна австрийского курфюрста 18 века) стали основой коллекции, потом возникла страсть к фарфору и пошло-поехало. А друг моего отца уже в зрелом возрасте отнес коллекцию тех монет в Карагандинский музей, где они и хранятся до настоящего времени, по крайней мере в 1993 году они еще были там».

Так и становятся антикваром, но ни в одном учебном заведении на него не учат. Если твое детство проходит среди предметов старины, то и любовь к таким вещам впитывается на всю жизнь. А современная конъюнктура рынка – это уже наживное. Тут требуется рутинная, по сути, работа – следить, соответствовать, общаться, развивать чутье и терпение. Главный глагол работе антиквара – ждать. Ты в рабстве у вещей, а они у тебя всего лишь в гостях. Работа не нормирована, а всякой ерунды проходит через твои руки столько, что… ну как объяснить человеку, что монета, которую он принес, не может стоить 300$, потому что на витрине у меня таких уже две, и стоят они всего лишь сотню уже с моей наценкой… а каталог может и врать.

Одним словом, дети сами должны выбирать свой путь, но немного помочь им можно.